Из истории вопроса

Укрепление позиций китайских инвесторов в российском нефтегазовом секторе плотно связано с усилением влияния Игоря Сечина и подконтрольной ему «Роснефти». До этого китайским компаниями не удавалось даже приблизиться к российскому нефтегазовому сектору. Так, китайская CNPC хотела поучаствовать в аукционе по «Славнефти», но была вынуждена от этого отказаться. Потом CNPC начала сделку по покупке оренбургской нефтегазодобывающей компании «Стимул», но не получила разрешения властей, в итоге «Cтимул» достался «Газпрому». Кроме того, в конце 2004 года перед аукционом по продаже «Юганскнефтегаза» чиновники посоветовали китайским компаниям не участвовать в торгах.

В то же время именно ЮКОС являлся основным контрагентом Китая в российском нефтегазовом секторе. В начале 2000-х годов ЮКОС рассматривал выход на китайский нефтяной рынок одним из своих приоритетов и жестко привязывал к этому разработку месторождений  Якутии и Юрубчено-Тохомской нефтегазовой зоны.

Для этой цели ЮКОС навязал «Транснефти» свой вариант транссибирского нефтепровода по маршруту Ангарск-Дацин (17 июля 2001 премьер-министр России Михаил Касьянов и председатель КНР Цзян Цзэминь подписали соглашение «Об основных принципах разработки технико-экономического обоснования нефтепровода Россия-Китай» (Ангарск-Дацин). Впрочем, за этим последовала борьба между Китаем и Японией как потенциальными потребителями российской нефти, и в 2002 году «Транснефть» представила альтернативный проект нефтепровода из Ангарска в Находку. В мае 2003 был предложен компромиссный вариант  под общим названием «Восточная Сибирь-Тихий океан» (ВСТО) с маршрутом из Ангарска в Находку с ответвлением на Дацин. В феврале 2004 «Транснефть» сменила отправную точку трубопровода с Ангарска на Тайшет, а конечную — с Находки на бухту Козьмина. В августе 2004 года правительство вообще отказалось от строительства ответвления нефтепровода в сторону китайской границы.

Китай тогда жестко отреагировал на планы Москвы отказаться от строительства ответвления в направлении своей границы. Недовольство Китая таким развитием событий достаточно объяснимо: в Дацине находятся головные части нефтепроводов, идущих в промышленные районы КНР, в то время как собственные ресурсы региона в значительной степени исчерпаны. Импорт нефти в Китае составляет более 300 млн. тонн в год, в 2020 году эта цифра должна превысить  400 млн. тонн. В то же время свои ресурсы позволяют китайцам добывать не более 200 млн. тонн в год.

Приобретение «Роснефтью» «Юганскнефтегаза» коренным образом изменило ситуацию. Государство открыто взяло курс на формирование крупнейшей в стране государственной нефтяной компании на базе «Роснефти» и бывших активов ЮКОСа. В начале 2005 года «Роснефть» объявила о намерении принять на себя обязательства ЮКОСа и поставлять в Китай 4 млн. тонн нефти в рамках международного соглашения с Китаем.

В том же году «Роснефть» в ходе покупки «Юганскнефтегаза» заключила контракт с CNPС о поставках нефти в объеме 48,5 млн. тонн до 2010 года. За это китайские банки предоставили кредит в размере 6 млрд. долл., который в дальнейшем официальные власти в России трактовали как предоплату за предполагаемые поставки нефти. Впрочем, этот кредит позволил «Роснефти» оперативно расплатиться за  покупку «Юганскнефтегаза».

Стоит отметить, что китайские деньги сыграли едва ли не решающее значение для исхода борьбы между группами Игоря Сечина и «Газпрома» за владение «Роснефтью». В 2004 году «Газпром» пытался поглотить «Роснефть» в качестве платы за пакет своих акций, который позволил бы правительству получить в совокупности более 50% монополии, что, по схеме Германа Грефа, должно было бы стать первым шагом в либерализации рынка акций «Газпрома». Однако Игорь Сечин категорически воспротивился такому сценарию и предпринял ряд действий, которые не позволили Алексею Миллеру решить вопрос в свою пользу. Более того, «Роснефть» буквально «увела» «Юганскнефтегаз» у «Газпрома», и все это благодаря своевременно полученным деньгам от консорциума китайских банков.

Именно в этот период было принято решение о стратегическом сотрудничестве с Китаем, а Игорь Сечин стал одним из крупнейших лоббистов интересов Пекина в России. В 2005 году было создано СП с Sinopec, в 2006 – c CNCP.